Дом этот овеян светлой и грустной памятью о двух великих деятелях русской культуры. Здесь жил юный Пушкин, звезда которого восходила. Здесь спустя два десятка лет на закате жизни в тяжелой нужде и забвении кончил свои дни Карл Иванович Росси.
Этот дом принадлежал вице-адмиралу Клокачеву, командиру придворной флотилии при Александре I, позже занимавшему генерал-губернаторские должности в Архангельске и Вологде. До сих пор остаются весьма загадочными отношения Клокачева и жены Павла I Марии Федоровны. Известно, что в Вологду, где в 1823 году скончался адмирал, срочно было направлено доверенное лицо вдовствующей императрицы с поручением забрать все бумаги покойного и доставить в Петербург. Что и было исполнено.
Пушкин поселился у своих родителей после окончания Лицея и жил в 1817—1820 годах. Тогда это здание было трехэтажным, на высоких подвалах (верхние этажи надстроены позднее). Пушкины занимали квартиру из семи комнат, по-видимому, во втором этаже. Три парадные комнаты своими десятью окнами были обращены на Фонтанку, остальные — во двор. По свидетельству соседа (жившего в первом этаже): «Дом их всегда был наизнанку: в одной комнате богатая старинная мебель, в другой — пустые стены или соломенный стул, многочисленная, но оборванная пьяная дворня с баснословной неопрятностью, ветхие рыдваны с тощими клячами и вечный недостаток во всем, начиная от денег до последнего стакана». Безалаберность быта родителей поэта усугублялась их постоянными распрями и скупостью отца. Александр занимал комнату окном во двор, где был небольшой сад. Сохранилось ее описание, сделанное переводчиком В. А. Эртелем: «У дверей стояла кровать, на которой лежал молодой человек в полосатом бухарском халате, с ермолкою на голове. Возле постели на столе лежали бумаги и книги. В комнате соединялись признаки жилища молодого светского человека с поэтическим беспорядком ученого». В этой комнате Пушкин работал над поэмой «Руслан и Людмила», готовил к печати поэтический сборник. Однако когда поэма «Руслан и Людмила» вышла отдельным изданием, Пушкин за свои поэтические стихи уже был выслан из Петербурга.
К. И. Росси поселился в этом доме в начале 1840-х годов. Дом принадлежал уже сенатору П. Д. Трофимову, купившему это строение у А. В. Путятиной, племянницы Клокачева. К тому времени этот дом числился в Третьей Адмиралтейской части столицы. «Путеводитель по Санкт-Петербургу и его окрестностям», изданный в 1843 году, так характеризует этот район: «Первая и Вторая Адмиралтейские части как бы нарочно предназначены для жительства высшего класса общества. Присутственные места, канцелярии гражданского и военного управления, обширные магазины, лавки и лучшие кондитерские сосредотачиваются в первых двух Адмиралтейских частях. Оттого и квартиры здесь гораздо дороже, чем в других частях. ...Третья Адмиралтейская часть отличается большей численностью и может называться главным пунктом промышленной деятельности Петербурга... Жители ее принадлежат к среднему и низшему классам общества, мещанам и крестьянам, производящим розничную торговлю. Внутренние помещения в домах, особенно дворы, малоудобны, тесны и даже отвратительны для глаз своей нечистотой». Колоритный облик ее во второй половине минувшего века дан Ф. М. Достоевским в повести «Бедные люди». Макар Девушкин рассказывает в своем письме: «Чтобы как-нибудь освежиться, вышел я походить по Фонтанке. Вечер был такой темный, сырой... Дождя не было, зато был туман, не хуже доброго дождя... Народу ходила бездна по набережной; и народ-то как нарочно с такими страшными, уныние наводящими лицами, пьяные мужики, курносые бабы-чухонки, в сапогах и простоволосые, артельщики, извозчики, наш брат по какой-нибудь надобности; мальчишки, какой-нибудь слесарский ученик в полосатом халате, испитой, чахлый... с замком в руке; солдат отставной, в сажень ростом, поджидавший купца на перочинный ножичек или колечко бронзовое,-- вот какова была публика... Судоходный канал Фонтанка! Барок такая бездна, что не понимаешь, где это все могло поместиться. На мостах сидят бабы с мокрыми пряниками и гнилыми яблоками, и все такие грязные, мокрые бабы... Мокрый гранит под ногами, по бокам дома высокие, черные, закоптелые; под ногами туман, над головой тоже туман. Такой грустный, такой темный был вечер сегодня!».
Итак, Росси, украсивший своими творениями аристократические кварталы столицы, жил на ее некомфортабельной периферии. Когда он квартировал в этом доме, его неотступно преследовали семейные горести. В марте 1846 года в Ревеле ( Таллинн) после долгой болезни умерла жена. В том же году п далеком Ливорно, в Италии, от чахотки умер его любимый старший сын Александр. Карлу Росси шел семьдесят первый год, и силы были на исходе. Донимала нужда (не было денег на похороны жены, заложил ее вещи). Великому зодчему пришлось пойти на то, чтобы (через агента) продавать билеты в принадлежавшую ему ложу во втором ярусе Александринского театра. Бывали неприятные инциденты: иногда случайные пользователи ложи Росси, мягко говоря, нарушали порядок, который должен был приличествовать императорскому театру. Старому архитектору приходилось объясняться.
Пятого апреля 1849 года Росси почувствовал себя плохо. Диагноз был неожидан и суров: холера... Спасти его не удалось. Утром 6 апреля он скончался. Его похоронили на Волковом лютеранском кладбище.
Эта смерть прошла незамеченной. Только газета «Северная. пчела» (№ 76 от 9 апреля 1849 года) кратко упомянула об этом. И еще: в «Календаре на 1850 год» было сообщение о смерти «коллежского советника Карла Ивановича Росси, архитектора, известного по постройкам многих публичных зданий в Санкт-Петербурге». Даже известный энциклопедический словарь Брокгауза - Ефрона (1890- 1907 гг) в соответствующем томе позабыл упомянуть великого зодчего.