Литература:
Величаво, державно течет Нева из молодого Ладожского озера в древнее Балтийское море Длина реки, на которой стоит Петербург, -- всего лишь 74 километра. Но по количеству проносимой воды она занимает шестое место среди рек Европы (после Волги, Дуная, Печоры, Камы и Северной Двины, впереди Рейна, Днепра и многих других полноводных рек Европейского континента). Обширны водные пространства Петербурга. 10 процентов его площади занято водой. 86 рек и каналов протянулись в общей сложности на 300 км.. Длина береговой линии Финского залива в черте города -- 35 километров. Самый широкий участок Невы вне города у впадения реки Тосны ниже Ивановских порогов. В черте Петербурга минимальная ширина реки -- между мостами Дворцовым и Лейтенанта Шмидта. Французский математик, физик и философ Блез Паскаль хорошо 'сказал, что реки -- это двнжущиеся дороги. Река Нева по праву может быть названа главной улицей Петербурга. И, как подобает главным улицам, Нева украшена прекрасными творениями наших великих зодчих: ансамблями площадей, дворцами, садами, монументами. Но не всегда спокойна зта река. За сравнительно недолгое существование Санкт-Петербурга Нева сотни раз бросала на город бурлящие яростью волны. Да и до того случались наводнения. Дошли до нас вести, что в 1300 году вышедшая из своих берегов Нева подмыла стены шведской крепости Ландскрона, стоявшей при устье реки Охты. А из рукописных книг, по которым взимались налоги с жителей Водьской пятины новгородских земель, нам известно, что наводнение 1541 года дочиста разорило местных русских крестьян. Сказано в этой писцовой книге так: "...на устье Невы реки у моря обжи пусты, не паханы, не кошены, дворы и землю море взяло...".. Ровно через 150 лет -- в 1691 году-- опять же в устье Охты Нева вторглась в пределы шведской крепости Ниеншанц (поставленной там, где прежде стояла Ландскрона). Вспомним, что во время даже таких больших наводнений, как в 1824 году (372 сантиметра над ординаром -- средним многолетним уровнем) и в 1924 году (369 сантиметров над ординаром) Нева не затопляла район устья Охты. Стало быть, можно предположить, что во время наводнений 1300 и 1691 годов вода в Неве поднималась на 4 (а может быть и более) метра. Петр& I основывал город в устье Невы, зная о непокорности этой реки и о том, что она будет постоянно грозить наводнениями возникающей северной столице России. Но город-крепость, город-порт столица у Балтийского моря должна была быть построена, и Петру было не занимать решимости...
Несколько недель прошло со времени основания города, а Нева уже проявила свой нрав. В августовскую ночь 1703 года больше чем на два метра поднялась в ней вода. Она унесла много бревен, досок, приготовленных для строительства Петропавловской крепости. Лагерь, где стояли расквартированные в Санкт-Петербурге войска. оказался затоплены|м, и начальник гарнизона А И. Репнин послал рапорт Петру 1 в Лодейное Поле: «Зело, государь, у нас жестока погода с моря и набивает в нашем месте, где я стою с полками, воды аж до моего станишки; ночесь в Преображенском полку в полночь у харчевников многих сонных людей и рухлядь их помочило". Противники петровских реформ, радуясь наводнениям, злорадствовали: «Быть Петербургу пусту!.,». Сохранилось предание, что на берегу протока, которым мы теперь называем Кронверкским, у старой ветлы старец-раскольник проклинал Патра-"антихриста" и предсказывал день, когда грянет новое наводнение, призванное стереть с лица земли нарождающийся Петербург. «Приказ тайных дел" сработал, и Петр, получив о сем донесение, приказал приковать на цепь старца-раскольника к той самой ветле, у которой он проповедь свою держал, и оставить старца прикованным до дня назначенного им наводнения. Но в день этот вода ничуть не поднялась, и по приказу царя старца "батогами били нещадно".
Однако нового наводнения долго ждать не пришлось. Оно разразилось в сентябре 1706 года. И из Санкт-Петербурга Петр писал своему «другу сердешному" Меншикову: «Третьего дни ветром вест-сюд-вестом такую воду нагнало, какой сказывают, не бывало. У меня в хоромах (возможно, речь идет о Домике Петра 1. П. К.) было сверх полу 21 дюйм: по городу (имеется в виду Петропавловская крепость. -- П. К.) и на другой стороне по улице свободно ездили в лотках; однакож не долго держалось: менши 3-х часов. И зело было утешно смотреть, что люди по кровлям и деревьям, бутто во врема потопа,.сидели, не токмо мужики, но и бабы". И хотя Петр в письме этом признает, что вода «зело велика была», он все же послание свое пометил неизменным: «из Парадиза» («из рая» -- так нередко называл Петр любимый свой Санкт-Петербург). Заметим, что а 1891 году, измерив высоту пола Домика Петра 1, ученые установили, что указанная Петром высота воды (»сверх полу 21 дюйма) означала, что во време этого наводнения вода в Неве поднялась на 251 сантиметр выше ординара. Несколько грозных для города наводнений затопляло город во второй половине ХVIII века. Правда, в литературе того времени содержится мало сведений об этих бедствиях -- Екатерина II запрещала публиковать материалы о наводнениях, считая, что это может скомпрометировать столицу, В сентябре 1777 года вода поднялась на 310 сантиметров. Это было третье по масштабам наводнение за всю историю нашего города. В письме «одному из своих заграничных корреспондентов, барону Гримму, Екатерина II в игривом тоне описывала это событие: «В десять часов пополудни поднялся ветер, который начал с того, что порывисто ворвался в окно моей комнаты. Дождик шел небольшой, но с этой минуты понеслось в воздухе все, что угодно: черепицы, железные листы, стекла, вода, град, снег... Мне доложили, что вода у моего крыльца и готова залить его. Нева представляла зрелище разрушения Иерусалима. По набережной, которая еще не кончена, громоздились трехмачтовые купеческие корабли. Сколько разбитых стекол! Сколько опрокинутых горшков с цветами! Нынче утром ни к одной даме не придет ее парикмахер, не для кого служить обедню и на 'куртаге (т. е. на балу во дворце. -- П. К.) будет пусто». Уровень воды во время больших наводнений фиксировалса не только в журналах ученых наблюдателей. В городе сохранилось множество памятных досок, отмечающих уровень наводнений различных лет. Рассматривая их, правда, не стоит забывать, что во время давних наводнений уровень воды фактически был значительно выше, так как тротуары и мостовые города за прошедшие годы сильно поднялись от многократных замощений. Лишь а некоторых случаях исходный горизонт остался в основном прежним. Так, под аркой Невских ворот Петропавловской крепости, на вставленной в стену каменной плите во второй половине ХVIII века отмечалась высота подъема воды во время больших наводнений. На этом камне верхняя линия указывает уровень волы во время наводнения 1777 года, а нижняя -- 1752 года. Под этой плитой на стене высечена отметка уровня наводнен«й 1788 года. Конечно, низкий Заячий остров и стоящая не нем Петропавловская крепость заливались водой во время всех крупных наводнений, Известно, например, что руководители вос стания декабристов содержались в тюрьме Алексеевского равелина, стены которой, как бархатом, были покрыты плесенью -- следами более чем за год до того прошедшего наводнения 1824 года. А задолго до декабристов в этом же равелине по приказу Екатерины II была заточена претендовавшая на трон авантюристка, которая выдавала себя за дочь императрицы Елизаветы Петровны, - княжна Тараканова. Известная картина художникв К. Ф. Флавицкого изображает эту узницу гибнущей во время наводнения. История говорит иначе. Тараканова содержалась не в каменной камере, как изображено на картине Флавицкого, а в деревянной тюрьме Алексеевского равелина. Кроме того, умерла она после нескольких месяцев заточения, в конце 1775 года, тогда как ближайшее по времени наводнение произошло почти два года спустя после ее смерти. К тому же узница никогда не оставалась в одиночестве - в ее камере неотлучно днем и ночью находились трое стражников, И, наконец, даже подъем воды во време наводнения 1777 года (как об этом свидетельствует линия на камне под аркой Невских ворот) не мог привести к затоплению камеры: вода лишь незначительно поднялась над уровнем пола тюремной одиночки так называемого "Секретного дома" Алексеевского равелина.
После наводнения 1777 года были предприняты предупредительные меры. Изданным указом предписывалось "учредить в городе знаки и сигналы. Когда в Коломнях (в Коломне -- П. К.) и по оконечности Васильевского острова вода на берега выходить начнется, то дан будет сигнал тремя выстрелами из пушек и поднят будет на шпицах днем красный флаг, а ночью по 3 фонаря; для жителей в Коломнях учрежден будет пикет у Калинкина моста, от которого по первой пушке пойдет барабанщик до Аларчина моста и обойдет Коломню, бив в барабан». Указ регламентировал, что при дальнейшем подъеме воды «до такого градуса, что может пролиться и внутрь города» пушки должны стрелять пять раз, вместо красных поднимались белые флаги. Помимо того, надлежало «бить в кол« кол, но токмо не набатным, в продолжительным звоном», Эти сигналы десятки лет предупреждали население города о начале наводнений. В ночь на 7 (19) ноября 1824 года Петербург оказался в беде -- разразилось катастрофическое наводнение, самое большое со времени основания города. Накануне погода была дождливой; сырой и пронизывающий ветер дул с залива, с юго-запада. К вечеру шквалы ветра стали сильнее, вода в Неве вздувалась, и петербуржцы, стоя на набережной у Зимнего дворца, с любопытством наблюдали за подъемом воды. Ночью шквальный ветер превратился в бурю. Она начала рвать кровли домов на окраинах, дождь неистово бил по стеклам... Всю ночь над городом грохотали пушечные залпы, предупреждая об угрозе наводнения. Однако на выстрелы особого внимания жители не обращали -- от наводнений петербуржцы успели отвыкнуть. Ведь с начала ХIХ века прошло лишь два более или менее значительных наводнения: 1802 год -- 213 сантиметров да в 1822 году -- 243 сантиметра... К концу этой памятной городу ноябрьской ночи ветер было приутих, однако к 7 часам утра он ударил с новой силой . В. Н. Берх в своем описании наводнения (на которое ссылается А. С. Пушкин в предисловии к «Медному всаднику») пишет: «Беспечные жители столицы почивали на дневных трудах н не обращали внимания на буйство стихий. С рас светом мы увидели, что вода чрезвычайно возвысилась в каналах и сильно в них волновалась. Около 10 часов утра, лри постепенной прибыли воды, толпы любопытных устремились на берега Невы, которая высоко воздымалась пенистыми волнами и с ужасным шумом и брызгами разбивала их о гранитные берега... Невозможно описать того ужасного явления, которому были свидетелями люди, бывшие в сие время на берегу Финского залива и чудесно спасшиеся от погибели. Необозримое пространство вод казалось кипящею пучиною, над которою распростерт был туман от брызгов волн, гонимых против течения и разбиваемых ревущими вихрями. Белая пена клубилась над водяными громадами, которые беспрестанно увеличиваясь, наконец яростно устремились на берег». Вода вырвалась из подземных труб, залила прибрежные улицы и начала наступление на город. Под водой оказались далеко от Невы отстоящие кварталы, волны прорвались к Аничкову мосту (известно даже, что позже в затопленных подвалах Публичной библиотеки поймали заплывшего туда сига!). Мемуары литератора А. П. Башуцкого дополняют картину наводнения. «Зрелища сего описать невозможно, -- сообщает он. -- Зимний дворец, как скала, стоял среди бурного моря, выдерживая со всех сторон натиск волн, с ревом разбивавшихся о крепкие его стены и орошавших их брызгами почти до верхнего этажа; на Неве вода кипела, как в котле, и с неимоверной силой обратила вспять течение реки; два тяжелых плашкоута сели на гранитный парапет против Летнего сада; барки и другие суда с быстротой молнии неслись, как щепки, вверх по реке; отчаянн ые люди с распростертыми руками в оцепенении ожидали неминуемой гибели; огромные массы гранита были сдвинуты с места или вовсе опрокинуты. На площади против дворца (Дворцовой. -- П. К.] другая картина: под небом, почти черным, темная зеленоватая вода вертелась, как в огромном водовороте; по воздуху, высоко и быстро крутясь, носились широкие листы железа, сорванные с крыши нового строения Главного штаба: буря играла ими, как пухом.„» О страшном зрелище, которое представляла собой Дворцовая площадь, писал и Фаддей Булгарин: «Разъяренные волны свирепствовали на Дворцовой площади, которая с Невою составляла одно огромное озеро, изливавшееся Невским проспектом, как широкою рекою, до самого Аничкового моста. Мойка, подобно всем каналам, скрылась от взоров и соединилась с водами, покрывавшими улицы, по которым неслись леса, бревна, мебель...» Другой современник рассказывает, что люди, застигнутые водой, лезли в окна, на фонари, цеплялись за карнизы и балконы домов, прятались на вершинах деревьев, искали убежища на империалах карет, Лощади тонули в упряжках. На Васильевском острове, вблизи Андреевского рынка, в воде погибло большое стадо (несколько сот) черкасских быков. Весь Васильевский остров оказался под водой, На Стрелке наводнение уничтожило 300 тысяч пудов сахара, столько же соли, 900 тысяч пудов муки и бессчетное множество других товаров. Волны на Стрелке ломали товарные склады. По вздувшейся грозной Неве неслись брусья красного дерева, бочки, тюки с товарами, В стены здания «Двенадцати коллегий» и Кунсткамеры тяжко ударяли баржи с дровами. Купеческие корабли бортами своими ломали стены и разбивали окна домов на Стрелке. По воспоминаниям декабриста А. П Беляева, ветер был настолько силен, что 18 силачей-гребцов не могли двинуть катер против бури. Весла ломались, но суденышко оставалось неуправляемым. Удары волн были так сильны, что на Стрелке Васильевского острова они разрушили спуск к Неве -- лестницу, украшенную гранитными львами, которая находилась между зданием «Двенадцати коллегий» (к тому времени уже занятому Университетом) и главным зданием Академии наук. Все плавучие мосты через Неву были сорваны и разметаны. Под напором воды затрещал и был сорван с якорей понтонный Исаакиевский мост (между Сенатской площадью и бывшей усадьбой Меншикова), волны мгновенно унесли его вместе с находившимися на мосту прохожими и экипажами к Зимнему дворцу. Отчаянные крики оставшихся на мосту людей были слышны, несмотря на ураганный вой ветра. Гибли не только деревянные постройки -- рухнули стены и многих каменных зданий. В 2 -- 3 часа дня подъем воды достиг наивысшего уровня -- 372 сантиметра, и после этого «Нева обратно повлеклась». Подробности этой беды запечатлены во многих свидетельствах очевидцев. Почти протокольно точное описание наводнения дает А. С. Пушкин в «Медном всаднике» и включает в него иронические строки:
Граф Хвостов, Поэт, любимый небесами,
Уж пел бессмертными стихами
Несчастье невских берегов».
А бессмертные стихи Хвостова были такие:
«Свирепствовал Борей,
И сколько в этот день погибло лошадей!
И представлялась страшная картина, как:
По стогнам валялось много крав
Кои лежали там, ноги кверху вздрав».
(Для полной ясности добавим, что стогны -- это площади, а крав - значит коров). Но что говорить о гибели 3600 лошадей и «крав», когда наводнение унесло бесчисленное множество человеческих жизней... Совершенно разрушены были 324 дома, 3257 зданий получили серьезные повреждения. Автор первой по времени книги о наводнении 1824 года С. Аллер рассказывал о последствиях бедствия: «На другой день после наводнения Галерная гавань представляла вид ужаснейших развалин: там большие суда и гальоты лежали во множестве по улицам и дворам; в некоторых местах, где были ряды домов, сделались площади; поперек улиц стояли и лежали снесенные дома и крыши; разными обломками и домашней утварью была большая часть улиц так завалена, что почти не было возможности пройти. Не менее сего загромождена была дорога оттуда до 9-й линии, гле со всех сторон под грудами развалин видны были трупы людей и домашнего скота.„»
Такого рода трагические свидетельства подтверждаются и другими свидетелями. Свидетельство С. Аллера дополняется опубликованными в 1881 году журналом «Русская старина» мемуарами (автор «г. М-н»): «Страшное зрелище представляло... Смоленское поле (место, где теперь стоит Дворец культуры имени Кирова - П. К.), занесенное целыми грудами хлама н полуразрушенными избами и сторожками, с блуждающими между ними владельцами, а там и сям вздутые трупы людей н животных утопленников».
Невосполнимые потери от наводнения понесла историческая наука. В подвалах здания «Двенадцати коллегий», занимавшегося Петербургским унмверситатом, водой были затоплены огромные архивные фонды - более двух миллионов «дел», и в том числе - документы расформированного Приказа тайных дел. Лишь в 1835 году Правительствующим Сенатом была назначена комиссия по разборке этих архивов. Заглянув в подвалы, чиновники обнаружили, что документы пришли в такую ветхость, что от долгого лежания в воде и от плесени рассыпались в пыль при малейшем прикосновнии.
Конечно, бедствие тяжелее всего сказалось на трудовом люде столицы - на обитателях прилегающих к Финскому заливу окраин города (района Гавани, деревни Автово, Гутуевского острова и других местностей западной части Васильевского острова и Нарвской заставы). Так, один из очевидцев писал: «Зрелище уничтожения и гибели было наиболее ужасно на Чугунном заводе (имеется ввиду казенный Чугунолитейный завод за Нарвской заставай -- нынешний Кировский завод. -П. К.). С самого начала наводнения рабочим позволено было возвратиться в свои жилища, отдельно от завода расположенные; но быстрота прибывающей воды уже препятствовала им... Спасая собственную жизнь на крышах и верхнем жилье завода, эти несчастные должны были видеть потерю своей собственности и, что еще ужаснее, смерть жен и детей, гибнувших перед их глазами, не имея возможности подать им какую-либо помощь».
Жертв здесь было так много, что хоронили их в братских могилах. И на Красненьком кладбище в одной из могил было, как гласила надпись, захоронено «160 тел обоего пола» рабочих Чугунолитейного завода, «утопших в день страшного наводнения». Правительство ассигновало деньги для раздачи жертвам наводнения. Но в ведомстве шефа жандармов A. Х. Бенкендорфа хорошо нагрели руки на этой «благотворительной акции». Декабрист Д. И. Завалишин, один из героев дня наводнения - под его руководством было спасено около 700 гибнувших жителей, разоблачая жуликов, писал: «Наводнение помогло многим плутам спрятать концы своих воровских дел. Долго спустя после наводнения на него складывали потерю и порчу материалов, которых не было и налицо, и уничтожение дел н отчетных книг, которые, может быть, и не велись даже вовсе». И с тех пор возникла долго бытовавшая формула: «по случаю наводнения 1824 года», которой обозначили различные аферы.
Грозное событие 1824 года запечатлено ие только "Медным всадником" А. С. Пушкина, но и многими другими творениями отечественной и зарубежной литературы. Вскоре после наводнения 1824 года в Петербург приехал великий польский поэт Адам Мицкевич. Гнев Невы он воспринял как предвестье наступавших событий в политической жизни России. Мицкевич в своих стихах скорбел о том, что гневная Нева принесла бедствия «жильцам лачуг», и высказывал иадежду, что она придет к царским палатам, принесет возмездие тем, кто «погряз в разврате, в пьянстве, в роскоши блестящей..."
И ровно через сто лет - 23 сентября 1924 годa - город выдержал новый страшный натиск водной стихии. Это было второе по масштабам наводнение в истории города.
В 9 часов утра на город рванулся юго-западный ветер. Скорость его достигла 23 метров в секунду. Вода в Неве начала подниматься, пушки с Петропавловской крепости дали предупредительные выстрелы. Среди дня, казалось, подъем воды приостановился, но после недолгой передышки Нева вновь пошла на штурм. В половине четвертого часа дня уровень воды стал резко повышаться, и в четыре часа Нева хлынула из берегов. Шквальный ветер превратился в ураган, он мчался со скоростью свыше 40 метров в секунду. Вода покрыла большинство островов дельты Невы; под водой оказалась значительная часть Васильевского острова и Петроградской стороны, а также Нарвской заставы. Затоплены были территории "Красного путиловца" (ныне Кировский завод) и Северной судостроительной верфи. Наводнение вывело из строя телефон и телеграф, на недолгое время лишив Ленинград связи с Москвой; прекратилась деятельность водопроводных станций. В ряде мест из-за коротких замыканий электропроводки возникли пожары, Город покрылся водой, но тушить пожары было трудно - водопровод бездействовал. К тому же движению пожарников и других спасательных отрядов по улицам мешала торцовая мостовая (сделанная из деревянных «шашек», торцами уложенных на основание дороги). Она всплыла и покачивалась на воде, преграждая путь пешеходам и транспорту. Пожелтевшие страницы ленинградских газет сохранили описаиия событий дня 23 сентября 1924 года.
«В 5 ч. шторм достиг наибольшей силы... Ветер сшибал с ног: людей хватало без разбору, поднимало с земли и с ожесточением швыряло снова оземь, о стены и в потоки воды. Тяжелые электрические шары. долго раскачиваемые, шутя отрывались от столбов и летали через крыши домов на соседние улицы, чтобы там обрушиться на головы прохожих...
Тысячи застигнутых врасплох людей... с бою берут места в трамваях, на ломовых подводах и экипажах. Плач детей, вопли матерей, грохот закрываемых поспешно ставен магазинов, живая лавина тележек, бегущих с осиротелого Андреевского рынка, и над всей этой какофонией торжествующий свист ветра. Зловещий треск и шум колеблемых и вырываемых с корнем вековых деревьев на Большом проспекте, тут же повисших пока на трамвайных и телеграфных проводах, металлический, театральный гром срываемых кровельных листов, словно легкие, темные пушинки развеянных по небу, и жалобный звон разбитого стекла. Это - "музыка наводнения"
К 6 часам весь Васильевский остров был на 2 аршина под водой, неудержимо прибывавшей, а в Гавани еще выше, Местами были залиты вторые этажи. Кое-где вихрь обрушивал балконы.
...На 3 линии странно и непривычно прогремел пронзительный свисток буксира. Пробежал, рассекая волны, и деловито скрылся за углом Среднего проспекта, слевно таксомотор".
Старые газеты рассказывают, что в шестом часу уже были затоплены цеитральиые части города. "Ревущими потоками врывалась вода, мигом затопила Дворцовую площадь, прорвалась через водосточные трубы на Морскую и Невский. На быв. Французской небережной выбросило на берег со страшной силой 2О порожних барж.
В Летнем саду сотни деревьев водой и ветром были вырваны с корнем... Погибло по крайней мере 30 процентов всего насаждения. С пьедесталов было сброшено и разбито множество статуй.
От страшного ветра вода в Неве, Фонтанке, Мойке, в каналах поднималась в воздух, и образовываямсь водяные смерчи. Куски сорванного с крыш железа латали по воздуху, как бумага. На Комиссаровской (т.е. Гороховой - П. К.) ул. размытые торцы, образовавшие плавучие мосты, мешали двигаться несчастным лошадям. Извозчичьи коляски ломались, и обессиленные лошади тщетно пытались высвободить экипаж из водяной стихии... Трамваи, скопившиеся на быв. Садовой (она в те годы называлась улицей 3 июля - П. К.), превратились скоро в кабинки. Раздевавшиеся там пассажиры обоего пола баз всяких стеснений, голыми, переходили улицу, спасаясь в домах...
Вода прибила баржу, стоявшую ия причале, к стенам Мраморного дворца. Удар был настолько силен, что стекла второго и третьего этажей оказались выбитыми. Две баржи повисли у Летнего сада на гранитном парапете. В завершение всего потух свет. В связи с этим у магазмнов.... на пр. 25 Октября (т. е. на Невском - П. К.) появились за свечами огромные очереди. Уличные спекулянты стали продавать свечи по 50 коп. и по 1 рублю зв штуку.
На пл. Жертв Революции (Марсово поле) громадной волной смыло лавину людей, пытавшихся пробраться на Петроградскую сторону. Им пришлось просидеть несколько жутких часов на граните Братских могил среди свиста ветра и бушующего моря волн».
От замыкания электрического тока произошло много пожаров. Одна из многих трагедий произошла на Нарвском проспекте. Здесь в 7 часов вечера загорелся огромный 6-этажный дом. Через полчаса он весь был объят пламенем. Прибывшие пожарные части не могли тушить этот гигантский костер, спасали лишь людей, многие из которых в отчаянии выпрыгивали из окон...
В начале восьмого вечера уровень воды достиг 369 сантиметров выше ординара. И только после этого вода пошла на убыль...
Несмотря на масштабы наводнения, оно не вызвало паники, растерянности среди жителей Ленинграда. Силе стихии была противопоставлена организованность. Губернский исполнительный комитет в первые часы бедствия «в целях строжайшего поддержания революционного порядка и своевременной помощи населению» объявил в Ленинграде военное положение.
Многие ленинградцы, красноармейцы и матросы-краснофлотцы нередко по грудь в воде пробирались по затопленным улицам и спасали женщин и детей. Рабочие предприятий героически отстаивали от стихии народное добро. Ленинградские газеты сообщали, например, о самоотверженности работниц кондитерской фабрики имени К. Самойловой. Они не ушли со своих рабочих мест, зная, что оставленным дома детям будет оказана необходимая помощь. Работницы, не щадя своих сил, перенесли на верхние этажи шоколадные изделия, мешки с двумя тысячами пудов сахара. На фабрике «Гознак» рабочие и служащие перенесли в недоступные воде места многотонные запасы ценной бумаги. Рабочие Опытного химического завода, рискуя жизнью, не страшась происходящих взрывов (вода проникла в склады, где хранился натрий), предотвратили доступ огню в места хранения фосфора и селитры, что вызвало бы страшную катастрофу...
Надо сказать и о мужестве сотрудников Мариинского театра. Вода затопила подвалы и цокольный этаж театра, а в помещении театра оставались лишь несколько человек: режиссер, комендант, завхоз и две артистки балета. По горло в воде, а нередко и ныряя в воду, эти несколько человек спасли ценнейшие клавиры, нотную оркестровую библиотеку, хоровые партии опер, экземпляры которых имелись лишь в единственном числе... Вода в оркестровой яме достигла глубины более чем в два метра, но герои-спасатели извлекли из нее многие музыкальные инструменты, в том числе и две уникальные арфы.
Для детей в городе было организовано бесплатное питание. Выпечку хлеба увеличили вдвое. Торговые предприятия работали даже в тех случаях когда вода заливал магазины и булочные, когда продавцы и покупатели стояли по колено в воде...
В городской торговле еще был значителен удельный вес частного сектора, и Ленинградский губисполком издал обязательное для частных торговцев постановление «Об оставлении цен на продукты, стоявших 23 сентября, без всяких изменений».
Организованность в борьбе со стихией, товарищеская взаимопомощь сказались и в том, что во время этого наводнения в Ленинграде погибло лишь около десяти человек.
Для ликвидации последствий наводнения правитедьство выделило Ленинграду 17 миллионов рублей. Городу была оказана широкая, техническая и продовольственная помощь. Со всей страны в Ленинград направлялись собранные трудящимися денежные средства и продукты питания.
В те сравнительно далекие годы ленинградские гидрологи не располагали оперативными сведениями об изменении уровня воды в Балтийском море. В послевоенные годы у берегов Финского залива до устья Невы была создана сеть гидрометеопостов. Они круглосуточно фиксируют показания, и управление гидрометеослужбы получает сведения о "малейших изменениях уровня воды в Неве и в Финском заливе. Это позволило заблаговременно подготовиться для защиты от наводнения 15 октября 1955 года, когда вода поднялась на 282 сантиметра выше ординара. Это было четвертое по величине наводнение за всю историю существования города. И абсолютные убытки были неизмеримо меньшими, чем убытки от других больших наводнений. Очевидно, однако, что невозможна эффективная служба прогнозов наводнений без всестороннего исследования причин этих стихийных бедствий. Издавна ученые задумывались над тем, как предотвратить наводнения, распознать их причины. С середины ХVIII века широкое распространение получила версия о том что, дескать, ветер с моря преграждает путь Неве, мешает воде выйти в Финский залив, и поэтому Нева выходит из берегов. Исходя из этого, правительство форсировало строительство каналов. Вынутая земля использовалась для повышения уровня территории, а русла каналов, как предполагалось, могли облегчить обратный сток водам Невы и тем самым предотвратить наводнение. Известно, что после наводнения 1777 года Екатерина II созвала, как мы теперь сказали бы, совещание для выяснения причин этого события. И некоторые участники совещания утверждали, что если бы Екатерининский канал (ныне канал Грибоедова) не Ьыл так тесно уставлен судами, то вода прошла бы в него, и наводнения не было бы. И больше того - обер-полицмейстер столицы получил выговор за то, что «суда стояли неправильно, что они помешали невской воде выйти в море».
...Не было тогда недостатка в проектах, призванных «канализировать» прибывавшую невскую воду. И хотя прокладка Екатерининского и Обводного каналов результатов в этом плане не дала, нашелся все же выдумщик, предложивший прорыть канал вдоль правого Ьерега Невы вплоть до Ладожского озера. По каналу сему, утверждал автор проекта, вода при юго-западном ветре может уходить назад, в Ладожское озеро, не затопляя островов невской дельты.
Все эти и другие проекты исходили из ошибочного представления о причинах наводнений. До сравнительно нелавнего времени они были не ясны. И, наконец, гидрометеорологические исследования выяснили, что памятные всем нам пушкинские строки: Но силой ветров от залива Перегражденная Нева Обратно шла...-- не являются точным определением причин наводнений. Не ветер с залива преграждает путь невским водам... Известно, например, что в 1752 году Нева поднялась более чем на два метра и затопила часть города при полном безветрии... В конце года, преимущественно осенью, над Балтийским морем часто проходят циклоны. Бывает так, что центр одного из циклонов на какое-то время размещается в районе Аландских островов. В центре циклона атмосферное давление понижено. Поэтому циклон, словно огромный поршень, приподнимает кверху массы воды, создавая на поверхности моря своеобразную «припухлость», вспученность. После прохождения циклона эта приподнятая масса воды оседает и растекается в стороны со значительной скоростью (до 60 километров в час) в виде так называемой «длинной волны», которая движется в сторону Петербурга. Но Фииский залив по мере приближения к Петербургу сужается. Поэтому высота «длинной волны» возрастает. Нельзя отрицать и значение западного и юго-западного ветров. Попутный ветер способен усилить «длинную волну», поднять ее на подступах к Ленинграду до пяти метров. Таков в упрощенном изложении механизм петербургских наводнений. Ученые распознали его, и теперь наводнение не может разразиться неожиданно, застать врасплох петербуржцев. Ученые-гидрологи и метеорологи могут предсказать угрозу наводнения по сведениям наблюдательных станций, регистрирующих прохождение в Финском заливе «длинной волны»...
В наше время наводнение может наделать по-прежнему немало бед Петербургу. Ущерб может выразиться триллионами рублей. Строительство дамбы в Финском заливе - попытка предотвратить такие катастрофы в будущем. Большая часть ее уже возведена. К сожалению, проект этого защитного сооружения получил в научных кругах очень неоднозначную оценку и по-прежнему является предметом дискуссий. Правда мэр города А. Собчак заявил совсем недавно о включении постройки дамбы в число приоритетов городской политики.
А тем временем угроза новых наводнений сохраняется...